Подробнее...
МКУ «Межевая централизованная библиотечная система»
Вдовы участников войны
Межевого городского поселения
Биографические сведения
п.Межевой
2020г.
Архипова (Минеева) Анна Григорьева родилась 28 сентября 1913 года.
Отец Григорий Гаврилович умер, когда ей не было и года, а мать, Матрёна Ивановна, умерла, когда ей было 3 года. И остались они с братом Дмитрием, который был старше её на 3 года, сиротами. Растили их тётки и двоюродные сёстры. Когда они подросли, решили определить их в детдом. Но дети убежали из детдома и стали жить в доме, оставшемся от родителей в Новой Пристани. Дом был расположен у Межевского поворота. При реконструкции моста через р.Ай и дороги, дом снесли. Никто их не искал, шла гражданская война, 1-я мировая война. Вот в такое тяжёлое время дети оказались одни. Позднее при Советской власти, были созданы, ликбезы, где они учились грамоте. У мамы сохранилась фотография, на которой запечатлены ученики ликбеза: взрослые люди с книгами и тетрадями. Они научились читать и немного писать.
Мама всегда жалела, что убежала из детдома. Оттуда они бы вышли грамотными людьми и, возможно, получили специальность. А так, что пришлось безграмотным делать? Это пасти скот, батрачить, чтобы прокормить себя.
Со своим мужем Минеевым Антоном Васильевичем познакомилась в 1935 году. Он отслужил в армии и был направлен в Саткинский леспромхоз.
В 1936 году у них родилась дочь Нина, в 1937 – Тоня, в 1939 – Надя, в 1941 – Галина. Отец был коммунистом и в январе 1942 года ушёл на фронт, хотя у него была бронь. До этого он участвовал в финской войне в 1939 году.
И вот наша мама, Анна Григорьевна одна осталась с четырьмя детьми в казённом доме в Новой Пристани по улице Горького, дом 12. Уезжая на фронт, отец наказывал ей, чтобы она из этого дома никуда не уезжала, пока он не вернётся.
Пошла работать в леспромхоз. Работала и на лесозаготовках, и сплавляла лес и в обжиговых печах. Работа не женская, тяжёлая. Одежда: ватные штаны, фуфайка, лапти. Лапти сама плела. Надо было кормить детей, одевать, обувать. Сама на работе, дети одни. Простудилась Галина, самая младшая, умерла. Такая тяжесть навалилась на женские плечи, что она даже плакать не могла.
Поздними вечерами топила печь, камин, грела воду и купала своих детей и отправляла их на тёплую русскую печь. Стирала бельё, шила, вязала. Сидели при горящей лучине, другого освещения не было. Керосиновая лампа со стеклом была роскошью. При лучине она и пряла, и пела нам песни, и рассказывала сказки. Зимой часто и спали все на печи, а днём там же играли с тряпичными куклами, которые сами мастерили.
Иногда собирались в доме женщины, кто-то приносил керосиновую лампу, и тогда становилось светло в доме. Они обсуждали вести с фронта, какие посылки послать бойцам. Посылали кто что мог: вязали носки, варежки, кисеты с табаком. Мама сажала табак и в кисетах (небольшие мешочки с завязками) отправляла табак. Помню стихотворение, которое читали в садике:
Бабушке Варварушке
Я связала варежки,
Отошлю на фронт бойцу,
Вдруг достанутся отцу,
Будет рад и он, и я,
И Варварушка моя.
Большой радостью было получить письмо с фронта. Читали и перечитывали по несколько раз. Вместе с мамой мы писали письма на фронт отцу. Мы в школу ещё не ходили и писали свои каракули, в которые вкладывали свой смысл, звали отца домой. Мама однажды отправила отцу и наши письма. Как он был рад! Его письмо сохранилось. Он писал:
«Дорогие детки, Нина, Тоня и Надя, получил ваши писульки. Я понимаю, что вы хотите, чтобы я скорей приехал, но пока не могу».
А я подумала, читая его письмо: «Какая мудрая мама! Как он был рад держать в руках эти детские каракули-письма своих дочек, сидя в сыром окопе или в блиндаже, далеко от дома»
В п. Айском были обжиговые печи. В верховьях р. Ая рубили лес и сплавляли его по реке. На Айском была запруда, через которую был проложен висячий мост на канатах, по которому мы ходили. Здесь лес скапливался и рабчие баграми двигали брёвна по эскалатору наверх, затем по рельсам в вагонетках лес двигался к обжиговым печам. Работали и мужчины, и женщины. Там бревна укладывали, потом печь закрывали, брёвна горели, а потом уголь везли на металлургические заводы для выплавки стали для фронта. Мама работала и на лесозаготовках, и на обжигах. Работа была не женская, тяжелая. Отец написал письмо директору леспромхоза Мурзякову с просьбой помочь матери. Вскоре после этого её перевели в пекарню. Рабочий день в пекарне начинался очень рано, и, закрыв дом в Новой Пристани, мы перебрались на Айскую. Жили в бараке в маленькой комнате: две кровати и посередине стол. Так жили все семьи. Полы были изгрызены крысами, которые спокойно бегали по всему бараку. Все дети были вечно голодны, ели всякую траву, травились, болели. Иногда мы бегали к маме в пекарню и нас угощали лепёшками с квасом.
Сюда в бараки приходили вести с фронта, похоронки и тогда то в одном бараке, то в другом раздавался душераздирающий плач, и фельдшер Прохорова Раиса Ефимовна бежала туда с лекарствами. Так однажды и нашей маме принесли конверт с известием, что Минеев Антон Васильевич погиб 2 августа 1944 года при освобождении Польши в Белостокском воеводстве и похоронен на советском военном кладбище, могила №1. И теперь возле нашей мамы оказалась Раиса Ефимовна.
Что делать? Надеяться теперь нужно был только на себя. Собрала все свои силы и решила перебраться обратно в Новую Пристань, в дом, где её оставил муж, уходя на фронт. Нине нужно было идти в 1-ый класс. Тоню и Надю устроила в детсад на Айской. Приходили поздно. Домой шли по шаткому канатному мосту, потом в гору и по горе шли к спуску к Ново-Пристанинскому мосту. Мама пела всю дорогу песни и высвистывала мелодии. У неё это получалось отлично, но, думаю, что это ещё и прибавляло смелости. Иногда в дом попасть не могли. Нина, закрыв дверь на крючок, спала очень крепко, так что, не достучавшись, мама приставляла к окну лестницу, выставляла небольшое стекло из рамы, и Надя, перелезала в дом и открывала дверь. Утром же Нина спрашивала, как мы попали в дом.
Потом мама перешла работать в детсад поваром на Айской. Каждый день с Новой Пристани с двумя вёдрами на коромысле она заходила на Блиновку за молоком для детсада.
Помню, 9 мая 1945 года был солнечный день. Мы бегали у дома по тропинке, пробуя тёплую землю босыми ногами. Вообще-то мы всё лето бегали босиком, обуви-то не было. В тот день мы увидели маму, идущую с вёдрами и рыдающую на всю улицу. Обняла своих деток у ворот и рыдала, и мы тоже плакали. Бывали случаи, когда после похоронки кто-то оказывался жив. Ведь после получения похоронки, она получила от мужа письмо, написанное 21 июля, накануне своего рождения, где он писал, что идёт сейчас жестокий бой. Конечно, в душе теплилась надежда, что он жив. Но война закончилась, а он не вернулся. Так встретили мы День Победы со слезами на глазах.
Надо было жить дальше, растить детей. Посадила огород, много подсолнухов, табака. Подсолнухи вырастали огромными шляпками, когда семечки поспевали, мы выбивали их скалками и сушили. Мама ездила на базар по выходным и продавала их. Также продавала и табак. С рынка привозила тетради, карандаши. На накопленные деньги купила козу, появилось своё молоко. В школе уже стали учиться две дочери. Через год она купила телёнка – Зорьку. Нужно было косить сено. Накосит сено на Черепановой горе и носит вязанками на спине во двор. И мы все, дети, тоже с небольшими вязанками ей помогали. Так заготовили сено для Зорьки.
Летом мы заготавливали корьё от старых пней, в мешках катили под косогор, а потом по мосту волокли домой. Это была наша работа. Больше всех доставалось старшей Нине. В 10 лет она уже доила Зорьку. Вспоминает, как они вдвоём с мамой пилили берёзу, по брёвнышкам спускали по косогору и потом на санках перевозили во двор. Мама сама колола дрова. Никто никогда не помогал её. Она была сильная, ни на кого не надеялась.
Наконец, стала получать пенсию на детей за убитого отца. Стало немного легче. Но в 1949 году её стали выселять из казённого дома, из которого отец ушёл на фронт. Ей стали снова предлагать барак на Айской. Ни военкомат, никто ей не помог. Она говорила: «Нельзя государственную квартиру менять на конфискованную за растрату казённых денег». Но женщина лезла напролом, ей понравился этот дом. Я всё думаю, какую нужно иметь совесть, чтобы выгнать другую женщину с 3-мя детьми из дома, в котором они прожили почти 15 лет? Я не хочу называть её имя. Своих детей у неё не было.
Но тут как раз по-соседству продавали домик. И мама решилась его купить в рассрочку. Внесла половину стоимости сразу, продала швейную машинку, патефон, двух телят, овцу, отрезы на платья, всё, что копила для своих детей, а остальные выплачивала в течение нескольких месяцев. Пришлось жить на одной картошке и капусте. Ушла из леспромхоза. За пенсией она раз в месяц ходила пешком в Сатку. Транспорта никакого не было. Вставала утром очень рано и приходила поздно. 36 километров – туда и обратно. Приносила сладости, маргарин, который мы с удовольствием намазывали на хлеб.
Потом устроилась санитаркой в медпункт в Новой Пристани, где проработала до пенсии.
Дети росли, учились, летом все вместе косили сено для коровы. Дрова мама выписывала в леспромхозе. Пилила с детьми, колола сама. Сколько сил и здоровья потребовалось ей, чтобы накормить, одеть, выучить своих детей. Мы были не хуже других, которые были с отцами. И только наша мама постаралась, чтобы мы все получили образование, Надя и тоня – высшее педагогическое, а Нина – среднее специальное, проработала 43 года фельдшером на скорой помощи,
Когда умерла Надя, на кладбище председатель поссовета Харин Демьян Иванович произнёс речь: «Нюра Минеева одна вырастила своих детей, всем дала образование. Надя все годы была отличницей, гордостью школы. Окончила Ленинградский пединститут иностранного языка. Никто в Новой Пристани не дал своим детям такого образования».
Но тяжелый труд, переживания за детей подорвали её здоровье. Помню, как её доставался покос. Она косила, как мужик, а может лучше. Сама отбивала косу, точила её. С Ниной метала стога: Нина наверху, а мама вилами мечет наверх сено. А потом, вывезти сено – целая проблема. Надо было ждать осени, когда болото замёрзнет. Ведь при дележе покосов, всегда доставались самые худшие участки. Делили-то мужики.
Последнее время косили далеко, 7 километров от Калым-горы. Приходилось ночевать. Однажды когда ночевали Нина с мамой, ночью у мамы из горла пошла кровь. Нина ночью побежала на соседний покос. Там ночевал мужик, у него был мотоцикл. И они увезли маму домой. Больше маму на покос не брали. Теперь за старшего у нас стал муж Нины – Юрий.
Грудь постоянно болела, ездила на рентген. Что говорили врачи, мама не рассказывала. До последних дней держала корову. Внуки выросли на своём молоке. Её творог не сравнить ни с каким другим. А какие вкусные пекла пироги! Она была добрая и справедливая. Где бы ни работала, у неё все были друзьями. Прожив тяжёлую жизнь, она сочувствовала чужому горю. Помню, у нас в Новой Пристани был пастух Микиша Грибанов, так его все звали. У него было 7 детей своей коровы у него не было. Так вот она ему подарила тёлочку, чтобы они вырастили свою корову, и их дети пили своё молоко. Не знаю, оправдались ли её пожелания. Она помогала всем, кто нуждался в её помощи.
Полоскала зимой на реке в проруби бельё. В это время дети катались с берега к реке на санках. Однако малыша санки понесли к полынье. Она бросилась к нему и успела остановить санки. Это про таких, как она , ещё в 19 веке поэт Николай Некрасов написал стих «Русские женщины»:
«…Коня на скаку остановит,
В горящую избу войдёт…»
Да, тяжёлая доля выпала ей в жизни. Ещё тяжелей пережить смерть дочери Нади, её гордости, а потом смерть внука. Говорила, что устала жить. От такой жизни действительно устанешь. Отец погиб, когда ему исполнилось 35, а маме 31 год. И 35 лет она прожила одна, воспитывая своих детей. Сердце не выдержало, и она умерла в возрастешестидесяти шести лет.
Дочери Нина и Тоня.
Севостьянова Евдокия Дмитриевна
Будто теплой, ласковой волной накрывает каждый раз, когда я смотрю на старые фотографии. С пожелтевших черно-белых снимков на меня смотрят мои близкие родные люди. Рассамтривая их, я всегда с благодарностью и теплом вспоминаю своих бабушек.
Бабушка Дуня – Евдокия Дмитриевна Севастьянова, мама моего отца Леонида Васильевича. Всю свою жизнь она прожила в д.Ваняшкино Саткинского района Челябинской области. Замуж вышла в 20 лет, а в 21 год, в 1928 г., родила моего папу, затем д.Борю, мою Крестную Валентину и д.Петю.
Жили как все в то нелегкое время. Дед Вася работал водителем, а бабушка по дому хлопотала. Четверо детей: всех надо накормить, обстирать, обшить, да еще и хозяйство-огород, корова. Так бы и жили, ни плохо, ни хорошо – как все, если бы не война. В 1941г. моему папе 13 лет исполнилось, он хорошо помнил это время и часто рассказывал нам с сестрой, как провожали на войну мужчин. Самого маленького, Петра, дед нес на руках, остальные мал –мала меньше шли за руку с бабушкой. И только один из всех, мой отец, понимал, что происходит вокруг. Дед Василий дал моему отцу наказ поднять всю мою семью: «Ты остаешься за старшего и отвечаешь за всех», - сказал он сыну. Мой дед Севастьянов Василий воевал на Ленинградском фронте. В 1942 г. получил ранение и умер в госпитале в г.Крестцы Новгородской области. В 2015 г. вместе с мужем и двоюродным братом мы были на братской могиле, где похоронен дед Василий. Вечная им память. Очень трудно было бабушке и материально и морально. Мой папа в 14 лет пошел работать, чтобы выполнить наказ своего отца – помогать маме выжить и поднять братьев и сестру.
Бабушка Дуня сохранила свою любовь и верность мужу. Ни о каких мужчинах не думала, а только думала, как поднять своих детей. Вырастить их честными честными, любящими и верными, помогающими друг другу в трудную минуту. Так они и выросли. Все закончили по 7 классов, приобрели профессию, создали свои семьи, родили детей. А бабушке государство даже пенсии не начислило, хотя работала она на скотном дворе дояркой, в поле косила сено. Выручал огород, лес. Я помню, как набрав полмешка картошки и еще что-нибудь с огорода, она ездила на базар в г. Сатку, чтобы продать хоть на какую-то копейку. Взрослые дети помогали, но она старалась прокормить себя сама. Мы ни разу не слыхали от нее жалоб на свою судьбу. Даже парализованной, она оставалась доброй и не падала духом до конца своих дней.
А вот другая бабушка смотрит на меня глазами полными печали.
Густокашина Евдокия Ильинична, родилась 24 февраля 1906 г. в Башкирии.
Там же вышла замуж за статного красивого Николая Трофимовича. У них было семеро детей: Иван, Анна (моя мама), Мария, Николай, Владимир, Валентина и Петр. В годы Великой Отечественной войны дед ушел на фронт и в 1945г. вернулся. За то время, пока его не было, семья выживала, как могла. Все лучшее уходило на фронт из колхоза. Собирали крапиву, другие травы. Бабушка пекла вместо хлеба травяные лепешки. Кормились огородом, лесом, как все в то тяжелое военное время. Моя мама Севастьянова Анна Николаевна, в 15 лет уехала в г.Уфу, трудилась на военном заводе. В 1945г., когда дед вернулся с войны, жизнь стала налаживаться. Вся семья переехала в д.Ваняшкино, колхоз выделил многодетной семье маленький домик, он стоит на своем месте до сих пор.
Как они жили в этой крошечной избе? Я и сейчас помню полати под потолком. В 1951 г. 29 мая моя бабушка Евдокия Ильинична от имени президиума Верховного Совета СССР, Указом Президиума Верховного Совета БАСССР была награждена орденом «Материнской славы 3-й степени»
Этим орденом награждали при достижении последним ребенком возраста одного года и при наличии живых остальных 6-ти детей. Но льготами моя бабушка воспользовалась недолго. В 1961г. 15 мая она вместе с дедом (своим мужем) погибли по нелепой случайности от электрического тока возле своего дома. Я не буду описывать все подробности этой трагедии, но хорошо помню (мне было 6 лет) похороны бабушки и дедушки.
- дети – они добросовестно трудились, вырастили своих детей, заработали огромное уважение земляков, дождались внуков и правнуков. Никогда не теряли связь друг с другом, как бы далеко ни были. А за праздничными столами собирались своими семьями большой разновозрастной дружной семьей. (Написала Шевьева Наталья Леонидовна)
Семья Густокашиных Семья Севостьяновых
Написала Шевьева Наталья Леонидовна.
Лысова Анна Гергиевна
Судьба этой солдатки вместила столько, что на одной странице и не опишешь. Пришлось пережить голод, поэтому так далеко оказалась от своей Родины –Калуги.
Тетка пригласила жить в Мурманск. Работала при штабе поваром, где и познакомилась со своим мужем. Он работал мастером строительства Северного пути. В 1935 г. вышла замуж. Родилась дочь. Вскоре муж уезжает на Урал, к родителям жены. Устраивается работать на шахту, на рудники.
Возможно сторожилы помнят Добрякова Егора Филаретовича, бухгалтера ЮУБРа. Это был отец Анны. Но, Анна выехать не может на Урал, сильно заболела. Только в июне 1941г. она приезжает к мужу. Жили в бараке несколько семей. А в августе Василия забирают на фронт. На фронте до 1942г. муж был пулеметчиком. Письма приходили, но редко. Их и сейчас хранит Анна Георгиевна. 18 сентября пришло извещение о смерти мужа:
«Ваш муж красноармеец Митрофанов Василий Георгиевич погиб в бою за Родину, верный воинской присяге, проявив геройство и мужество»
В 1931 года осталась Анна вдовой. Растила дочь. Всю жизнь прожила в поселке. С 1942 г. работала в яслях-саду поваром более 30-ти лет. И на пенсию пошла. Всю жизнь варила детишкам вкусные супы и каши.
Солдатские треугольники
А теперь письмо солдата треугольником сложу.
Угол первый – самый главный, этот угол я загну.
Я сложу края второго, вот и вышел уголок.
Чтоб вернуться мне здоровым на отеческий порог.
Ну а третий, ну, а третий в честь твою сложу скорей.
Ты лети с приветом жарким на заветное крыльцо.
Треугольное, без марки, фронтовое письмецо
Записано Голозубовой Алевтиной Павловной
Майорова Клавдия Федоровна
Майорова Клавдия Федоровна, род. 20.08.1914г.
Долгожительство в наше время – не редкость, но тем не менее, каждый случай уникален. Майорова Клавдия Федоровна, вдова участника войны.
В 2019г. ей исполнилось 105 лет, родилась Клавдия Федоровна 20.08.1914г.
Родилась межевская долгожительница в Ульяновской области, в 19 лет вышла замуж, а в 1936 году, чтобы избежать раскулачивания, вместе с мужем переехала в Башкирию, в поселок Кукшик.
Муж - Майоров Леонид Сергеевич, род. 12.08.1904г., работал на руднике шахтером. Супруги были верующие, венчанные. Леонид Сергеевич, 20 сентября 1941г. был мобилизован на фронт, погиб 20 августа 1943г. на границе Смоленска и Калуги. Похоронен в братской могиле, место захоронения нашли в 1963г.
У супругов Майоровых родилось трое детей. Во время Великой Отечественной войны Клавдия Федоровна работала на лесоповале. В 1943 году ей пришла похоронка на мужа.
После войны Клавдия Майорова с детьми переехала в Межевой.
Устроилась разнорабочей на Южно-Уральский бокситовый рудник и проработала там до самого выхода на пенсию. В свободное время шила на людей, была первоклассной портнихой. Сейчас в числе ее потомков, кроме троих детей, шестеро внуков, девять правнуков и пять праправнуков.
По словам долгожительницы:«Рецепт долголетия — здоровый образ жизни и трудолюбие». Ухаживала последние 10 лет за Клавдией Федоровной ее дочь, Нина Леонидовна с мужем Анатолием.
Умерла Клавдия Федоровна 18.03.2020г. на 106-м году жизни
На столетний юбилей собралась вся семья Клавдии Федоровны
Некрасова Надежда Максимовна
Надежда Максимовна на голосовании 2015г
Некрасова Надежда Максимовна – вдова участника войны Некрасова Григория Григорьевича.
Надежда Максимовна Некрасова родилась в 1915 году в деревне Сукташ Кигинского района Башкирии. С юных лет работала в леспромхозе на заготовке дров. Со своим мужем Надежда Максимовна познакомилась за 8 лет до Великой Отечественной войны. В 1943 году Некрасова Григория призвали на фронт. В первые военные годы Григорий был забронирован, как колхозный тракторист. В 1943 году с фронта пришла телеграмма: супруг погиб в боях на Курской дуге. Надежда Максимовна осталась одна с малолетним сыном Анатолием. Пережив трудные военные годы, Надежда Максимовна после войны работала кладовщиком в деревне Сукташ. Жили в своем доме, держали маленькую пасеку, корову, кур, поросят, овечек. Управляться с хозяйством помогали родственники. Трудолюбивая женщина со всем справилась и вырастила сына одна, без мужа. В 1969 году Надежда Максимовна с семьей сына переехали жить в поселок Новая Пристань. Баба Надя помогала растить внуков: Наталью и Григория.
Для своих многочисленных родственников Надежна Максимовна – в меру строгий, но справедливый и любящий человек, который каждого из них с ранних лет приучал к физическому труду.
Прожила баба Надя долгую жизнь. В свой столетний юбилей получила поздравления от главы администрации Саткинского района и даже поучаствовала в выборах президента России. Ухаживали за ней сын Анатолий Григорьевич, сноха Анна Степановна и любимая внучка Наталья.
Довелось понянчиться бабе Наде и с правнуками Алексеем и Лидией. Дожила бабушка и до праправнуков.
Надежда Максимовна с праправнуком Ильей.
Стихи о женщинах военных лет.
Дмитрий Иванов
Г.Сатка
Иван да Марья
Они друг друга полюбили.
Иван на фронт ушел – и нет…
И ждет Мария, не забыла,–
Любовь надеждою живет.
Нет похоронки, нет ответа.
Лишь через годы ей, родной,
Пришло на адрес сельсовета
Его последнее письмо.
Истлевший адрес в медальоне,
Погиб под Ржевом, у села,
В могиле братской похоронен.
Почтить его она пришла.
Седая женщина рыдает.
Жизнь –переметная сума.
Цветы гвоздики поправляет
Поверх могильного холма.
Дмитрий Иванов,
Г.Сатка
Помните
Помните о тех, кто воевал.
Помните трудящихся в тылу.
День победы каждый приближал –
Городу поклонимся, селу.
Помните кровавую войну.
Помните суровые года.
Каждый защищал, как мог, страну
И трудом, и подвигом. Всегда.
Помните их трудную судьбу.
Помните людей, и скорбь, и боль.
Помните смертельную борьбу.
Помните – победы день пришел.
Помните погибших имена.
Помните Великую Державу.
Помните: Российская страна –
Колыбель и подвигов, и славы!
Богданов Вячеслав
Вдова
У дороги,
На краю села,
В домике саманном, небогатом,
Одиноко женщина жила,
Вдовушка погибшего солдата.
Было ей не больше тридцати,
Скрылась радость за военной далью…
И коса тугая на груди
Завивалась черною печалью.
… Как, бывало, выйдет на покос
Всем на зависть – ловкой и нарядной,
Мужики зашепчутся всерьез:
Красота!
Аж поглядеть приятно!
И, к таким восторгам не глухи,
Потайную проторив дорогу,
Часто к ней стучались женихи,
Да ни с чем катились от порога.
И, как тайну,
Свято много лет,
Сохраняя простоту и силу,
Возле сердца маленький портрет
В медальоне бережно носила.
И дивились бабы всем селом
Чистоте любви осиротелой,
Что она,
Тоскуя о былом,
Никакого счастья не хотела…
Тавтьяничева Людмила
Ярославна
Снова дует неистовый ветер.
Быть кровавому, злому дождю.
Сколько дней, сколько длинных столетий
Я тебя, мой единственный жду.
Выйду в поле, то едешь не ты ли
Читайте также
Количество проcмотров: 67
Это интересно